«А почему у нас нет полновесных отношений с Израилем?»
В 1991 году они уничтожили и сам СССР.
По этой статье раввина легко проследить, как наказывали каждого, кто противился сионистам в правительстве СССР. По статье можно проследить, как нарастала сила сионистов в Кремле после смерти Сталина. Кстати, в каждый день смерти Сталина сионисты ритуально, открыто, в СМИ поздравляют друг друга с победой, открытым текстом благодарят своего Б-га, за то, что он – еврейский Бог, прибрал Сталина. На Б-га надейся, да сам не плошай! А у евреев - контракт с их Богом на все времена, как с киллером, на отстрел гоев.
Вечная слава героям, павшим на фронтах МИРОВОЙ ЕВРЕЙСКОЙ ИМПЕРИИ Ротшильда и его бешеных собак!
- «Последняя встреча министров Израиля и СССР до Суэцкого кризиса 1956 года состоялась в Женеве. После того как президент Египта Насер национализировал Суэцкий канал, МИД Израиля пригласил советского министра иностранных дел Дмитрия Шепилова в Тель-Авив. Шепилов ответил отказом. Вскоре Хрущев исключил из КПСС «антипартийную группу», в которую вошли Маленков, Каганович, Молотов и «примкнувший к ним Шепилов». Министром иностранных дел назначили Андрея Громыко. 30 сентября 1957 года Громыко во Дворце ООН принял Голду Меир, сменившую в израильском МИДе Моше Шарета.
В сентябре 1957-го Меир встретилась с Громыко, и советский министр вместо приветствия сказал даме: «I am disappointed from you» («Я вами разочарован»), Голда ответила:
«А я — вами разочарована. Притом — глубоко!»
Тогда Громыко предложил Голде сесть и сказал, что Израиль с самого начала занял позицию, угрожающую миру во всем мире. Меир парировала:
«Как можно обвинять нас в агрессивности, когда нас менее двух миллионов, а мы окружены сорока миллионами арабов? Мы были готовы к миру в 1949-м и готовы сейчас. А вы снабжаете наших соседей оружием и заключили с Египтом и Сирией военные союзы. Египет, Сирия и Иордания осенью 1956-го подписали договор о совместной войне против нас».
Меир предложила Громыко посетить Израиль и своими глазами убедиться в миролюбии еврейского государства. Следующая встреча министров произошла на сессии ООН в Нью-Йорке 2 октября 1963 года. Голда убеждала коллегу, что Москва в состоянии повлиять на Насера, чтобы тот отказался от мысли покончить с Израилем. Громыко сказал, что Израиль и его соседи должны решить конфликт своими силами.
Бывший посол в ФРГ Валентин Фалин говорит:
«После Карибского кризиса Хрущев требовал «смыть позор» на других фронтах и считал Африку и Ближний Восток уязвимым подбрюшьем «империалистов».
Хрущев был смещен в октябре 1964-го, а 18 декабря Андрей Громыко беседовал на сессии ООН с Абой Эвеном — в ту пору заместителем главы израильского правительства.
Правительство Израиля предпринимало отчаянные, почти постыдные шаги для предотвращения войны с соседями. 12 января 1966 года глава правительства Леви Эшколь (Школьник) заявил в Кнессете:
«Присоединение СССР... к Ташкентскому соглашению рассматривается нами как признак новых веяний, способствующих установлению мира на Ближнем Востоке».
В Иерусалиме подчеркивали, что советская пресса осудила заявление китайской делегации. («Существование Государства Израиль — незаконно, и это оккупантское государство необходимо изгнать из ООН и других международных организаций».) Советская пропаганда последовательно клеймила Израиль как расистское образование, орудие империализма, но воздерживалась от требования исключить его из мирового сообщества.
Эшколь подчеркнул, что «Израиль отказывается от участия в холодной войне и поддерживает принцип решения международных конфликтов мирным путем». Глава правой оппозиции Менахем Бегин ответил Эшколю:
«Протрите глаза! Мы уже упустили время, когда НАТО была готова принять нас под свое крыло. Так хоть сейчас скажите народу правду: Москва вовсю вооружает арабов. Война — на пороге!»
Министр иностранных дел Аба Эвен пригласил к себе советского посла Дмитрия Чувахина и передал ему перевод речи Эшколя. Эшколь также направил Алексею Косыгину, председателю советского правительства, послание с поздравлениями по случаю «великого успеха» на индийско-пакистанских переговорах в Ташкенте и выразил уверенность, что Москва сумеет столь же успешно посредничать в деле улаживания арабо-израильского конфликта.
9 марта 1966 года Чувахин встретился с генеральным директором израильского МИДа Арье Левави и сказал, что время для советского посредничества еще не пришло — в Сирии у власти стоит левое крыло партии БААС, с которым у СССР нет упорядоченных отношений. На деле Москва усиленно вооружала «офицерское правительство» в Дамаске.
11 марта израильский посол в Москве Катриэль Кац был принят в Кремле председателем президиума Верховного Совета Николаем Подгорным и предложил обменяться делегациями КПСС и партии МАПАЙ. Подгорный ответил отказом и осыпал Каца упреками за «подстрекательство со стороны израильских вождей, утверждающих, будто в Стране Советов существует какой-то еврейский вопрос».
25 мая Кац был приглашен в МИД к заместителю министра Владимиру Семенову, и тот вручил ему ноту, полную угроз:
«Правительство Советского Союза располагает доказательствами концентрации израильских сил вдоль границ с арабскими странами. Также известно, что в последнее время участились инциденты на границах с Иорданией и Сирией».
Далее следовала открытая угроза разрыва дипломатических отношений. Затем в течение двенадцати месяцев отношения становились все напряженнее. 11 октября Леви Эшколь поехал к Чувахину.
«Я рассказал ему о моих русских корнях и причинах моего переселения в Эрец-Исраэль, — сообщил Эшколь корреспонденту газеты «Маарив». — Я пытался объяснить ему суть сионизма. Чувахин слушал, потом внезапно прервал меня потоком упреков — мол, мы отмобилизовали резервистов, готовимся сместить демократический режим в Сирии, стянули войска к ее границам.
Я вскочил как ужаленный. «Не в наших правилах вмешиваться в дела соседей. Нам не до жиру — быть бы живу».
Посол уже просто дрожал от негодования:
«Вы действуете как агенты нефтяных королей!»
Я рассмеялся.
7 апреля 1967 г. израильские самолеты сбили шесть МиГов, вторгшихся в наше воздушное пространство. Маршал авиации Вершинин вспоминает: «Командование советских ВВС было разгневано. Мы обучали сирийских летчиков, подарили Сирии самые лучшие боевые машины, а они позорно проиграли первый же бой! Как мне сказал главком авиации, Леонид Ильич Брежнев просто кричал от возмущения».
Москва решила остудить пыл сирийцев — заместитель Громыко В.Сенеров пригласил израильского посла и похвалил его правительство, «проявившее реалистичный подход к пограничным проблемам».
В то же время в Сирию были спешно направлены 150 танков и 300 советских военных инструкторов. Однако урок 7 апреля встревожил кремлевских стратегов. Из опасений, как бы Сирия не спровоцировала войну на данном этапе, советскому послу и агентуре КГБ в Египте было отдано распоряжение привести к мобилизации египетские войска. В Кремле знали, что оборонная концепция Израиля состоит в том, чтобы избежать войну на два фронта, поэтому мобилизация в Египте обеспечит устойчивое положение на сирийском направлении. 12 мая в Москву прибыла военная делегация из Каира, которой маршал Гречко сообщил, что израильтяне стягивают войска к сирийской границе.
После Шестидневной войны командование ГРУ представило Брежневу доказательства, что этот вымысел принадлежал Чувахину, а он дал себя провести израильской агентуре, стремившейся побудить Москву остановить террористические действия сирийского правительства. 13 мая Садат известил Насера, что Рабин подтянул к сирийской границе 17 бригад. Диктатор Египта счел себя обязанным прийти на помощь «сирийским братьям» и 15 мая отдал приказ своим войскам перейти линию прекращения огня в Синае — в нарушение резолюции ООН.
Разгром египетской и сирийской армий в течение шести дней вызвал в Кремле «панику, смешанную с яростью волка, севшего на ежа» (слова французского военного историка полковника Гардинера). Покойный ныне советник Брежнева, Андропова, Черненко и Горбачева Андрей Александров-Агентов рассказывал, что Брежнев вызвал на Политбюро Гречко, Громыко, начальников КГБ и ГРУ и учинил им разнос, «пользуясь нецензурными словами», и там же было решено немедленно возобновить «строительство египетской и сирийской армий» и снабдить их новейшими ракетами ПВО против низколетящих самолетов».
9 июня 1967 года СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем.
Попытки израильского правительства восстановить отношения систематически отвергались. 21 декабря 1973 г. Громыко встретился с Эвеном в Женеве в рамках переговоров о перемирии между Израилем, Египтом, Сирией и Иорданией. Аба Эвен спросил:
«Не произошли ли перемены в позиции Советского Союза по вопросу законности существования Израиля как еврейского государства и не намечается ли отступление с этой позиции?».
«СССР не сожалеет о поддержке создания Государства Израиль, — последовал ответ Громыко. — Все, кто отрицает законность существования Государства Израиль, вступают в конфликт с Советским Союзом. Но... пока Израиль удерживает арабские земли, возобновление дипломатических отношений невозможно».
В ходе встречи нового министра иностранных дел Игаля Алона с Громыко 24 декабря 1975 г. в Нью-Йорке на сессии Генассамблеи ООН советский дипломат жестко ответил «Нет!» на вопрос, не стоит ли сторонам восстановить дипотношения.
Еще при Брежневе ряд членов Политбюро заговорил об ошибке, допущенной в 1967 году, — у США полновесные отношения с Израилем, СССР же их потерял. Громыко едва ли не впервые проявил личную инициативу и 24 сентября 1981 года, в 23 часа, встретился с министром иностранных дел Израиля Ицхаком Шамиром в здании советского представительства в Нью-Йорке.
Шамир напомнил, что в течение последних шести лет между сторонами не было никаких дипломатических переговоров, между тем Израиль и Египет заключили мирный договор, а из СССР на историческую родину приехали более ста сорока тысяч евреев. Израиль настоятельно просит Москву возобновить постоянный диалог с ним.
Громыко сказал, что диалог — это одно дело, но восстановление отношений невозможно, потому что «мы (СССР — Г.М.) окажемся в конфликте с большинством арабских государств, а вы оккупируете чужие территории. Если наступят перемены с вашей стороны, мы займем иную позицию».
После крушения «железного занавеса» в Иерусалиме предприняли новую попытку наладить отношения с Москвой. Первый раз Перес и Эдуард Шеварднадзе встретились в Нью-Йорке на коктейле 26 октября 1985 г., поговорили о погоде и здоровье, почти не касаясь политики... Следующая встреча состоялась 22 сентября 1986 г. Шеварднадзе начал с требования, чтобы Израиль не принимал участия в американском проекте «Звездные войны», но затем подобрел и спросил, бывал ли Перес в том монастыре в Иерусалиме, где Шота Руставели писал «Витязя в тигровой шкуре». Перес там не бывал, но читал поэму в переводе Бориса Гапонова.
«Мы не считали и не считаем СССР врагом Израиля, — сказал Перес Шеварднадзе, — но политику Советского Союза по отношению к нам нельзя не считать враждебной».
— Вы проводите антисоветскую политику и присоединились к программе «Звездные войны», — ответил Шеварднадзе. Но вы не правы, когда изображаете нас антисемитами. Один из моих помощников, Менделевич — еврей. Я лично знаком со многими евреями на высоких должностях. Вовсе нет необходимости в том, чтобы все евреи ехали в Израиль. И если вы заинтересованы в нормализации отношений с нами, согласитесь на международную конференцию по Ближнему Востоку...».
Текст этой беседы был в тот же вечер разослан арабским делегациям в ООН. 29 сентября 1987 г. Шеварднадзе снова встретился с Пересом. Перес объяснил, что Израиль ждет восстановления дипотношений, но из Москвы поступают сведения о намерении обставить это восстановление унизительной для Израиля процедурой. Советский министр возразил, что дипотношения с Израилем возможны в рамках Женевских соглашений 1974 г. — СССР должен занять место сопредседателя мирной конференции, и снова вернулся к необходимости ее созыва.
Шамир отверг предложение Шеварднадзе:
«Мы там окажемся подсудимыми. Москва постепенно придет к осознанию вреда, который сама себе нанесла, порвав с нами отношения. Придет время — поговорим».
9 июня 1988 года Шамир сам встретился с Шеварднадзе в Нью-Йорке. По словам Шеварднадзе, он после встречи с Шамиром спросил на Политбюро, какой смысл продолжать только консульские отношения с Израилем, то есть действовать одной левой рукой, когда американцы шуруют обеими в Египте, Иордании, Сирии, Израиле. Горбачев удивился:
«А почему у нас нет полновесных отношений с Израилем?»
Члены Политбюро загудели, как улей, и выяснилось, что никто не помнит уже причину разрыва отношений и не ставил вопрос об их восстановлении.
«Как бы нам не оказаться в контрах с арабами!» — сказал Горбачев.
«А мы там и без того не в почете! — возразил Шеварднадзе. — Они нам задолжали миллиарды долларов, возвратить не могут. А деньги мы им не можем дать, это они знают и стоят в очереди у американской кассы».
А.Бовин пишет, что в октябре 1991 года в Иерусалим прилетел новый министр иностранных дел СССР Борис Панкин для согласования процедуры восстановления дипломатических отношений. В гостинице «Кинг Джордж» Панкин увидел Бовина и шепнул ему:
«Теперь я знаю, кто будет нашим послом в Израиле».
А кто такой Бовин – первый посол в Израиле, после уничтожения СССР? Работник ЦК КПСС, советник Брежнева и т. д. бессменный – вплоть до Горбачева. Еврей Бовин - член еврейского ЦК КПСС.
Ссылки доступны только зарегистрированным пользователям
